Штрихи жизни
Мы сидели с Аней на старом питерском балконе.
А это отдельная история ощущений...
Каждый шрам облупившейся штукатурки на нём не виделся мне мёртвым...хотелось залечить.
Отсутствие привычных застеклений диктовало как особенную свободу, так и отсутствие её, следовавшее за слишком тесным соприкосновением с узким двором-колодцем.
Советские колченогие стулья и убогий стол высмеивали
кокетливые ротанговые креслица с розовыми подушками, нелепо смотрящиеся на соседнем балконе посреди такого же, как и у нас, декадентского антуража.
Мы долго молчали, пропитываясь терапией неспешного осеннего города, умеющего быстро отучить от слишком энергичных заходов в жизнь...
Аня сильно, по-мужски, затянулась крепкой сигаретой, а потом внезапно произнесла:
- Вот ты всё время твердишь, что нельзя быть роботом, но ведь это офигенно - быть им! Никакой боли, никаких разочарований, никакой вины, будь она неладна...вообще ничего.
Мне хотелось ответить любимой мною у Фолкнера фразой про то, что между горем и ничем я выбираю горе, но в голову пришла ещё одна мысль...
- Роботом быть офигенно, если ты им родился. У тебя нет доступа ни к одному чувству, и значит, ты понятия не имеешь, что можно испытывать.
А вот когда ты чувствовал ВСЁ, а потом вдруг - НИЧЕГО, то, возможно, какое-то время тебе и вправду будет интересно, но потом...потом, я думаю, на стены полезешь, на что угодно решишься, лишь бы испытать хоть что-нибудь.
Не может человек быть роботом!
Мы вошли в добрую дискуссию, наматывая километры рассуждений, доказывая и опровергая как себя самих, так и друг друга...
Внезапно сверху показалась странная конструкция: облезлый пластиковый пакет, обильно перемотанный скотчем, и на скотче же спущенный вниз с балкона этажом выше.
Аня ловко схватила его, и мы с любопытством полезли в "небесную бандерольку".
В ней оказалась едва початая бутылка ледяной водки из холодильника, аккуратно завёрнутые в фольгу малосольные огурцы и точно такой же свёрток с копчёной грудинкой.
Мы синхронно взметнули головы вверх, но не увидели, а услышали густой, низкий, невероятно красивый зрелый женский голос:
- Выпейте, девочки. И закусите. Философствовать на трезвую голову - последнее дело.
Но тема у вас плёвая, там всё просто: в этой долбаной жизни вы будете оказываться наиболее живыми именно тогда, когда вам больше всего захочется быть мёртвыми.
И наоборот.
Только Питер умеет такое...
Это было несколько лет назад. И сейчас я больше всего жалею о том, что мне не достало смелости подняться наверх и познакомиться лично.
Учитель - не тот, кто обещает научить. Учитель тот, у кого ты добровольно взял то, что останется с тобой навсегда.
Спасибо...
Лиля Град
